- Тебе слишком многое известно обо мне, Никс, а я не могу похвастаться взаимным знанием... - Рианн снова повернулась к Нерриану. - Но ты права: мне есть что ему сказать...
Прохладные тонкие пальцы скользнули от середины лба к вискам - мягко и едва ощутимо, словно невидимый мотылёк взмахнул своими невесомыми крыльями, неся на них тонкий аромат жасмина и лёгкую свежесть.
"Здравствуй, хельвайрен, чей голос слышала я и чей зов не давал мне покоя. Я пришла к тебе..."
Невидимый мотылёк щекочет висок и улетает куда-то к бровям, рисует крыльями странные узоры на лице спящего, мягко оглаживает щёки и опускается к подбородку.
"Что бы ни было до этого мгновения, хельвайрен, лишившийся жизни, теперь всё будет иначе. Я знаю это и ты должен знать".
Мотылёк на время исчезает в клубящемся Тумане, и без него могло бы стать пусто и почти страшно, но его сменяет светлокожая ладонь, ложащаяся на лоб - так мать желает единственному чаду добрых снов, вознося неведомым богам молитвы о спокойных ночных часах; так любящая женщина благодарит за нежность своего мужчину, уже уснувшего на её груди; так добрая сказочница одаривает своими чудесами всех детей, не различая среди них ни умных, ни красивых, ни богатых, но делясь радостью со всеми... Так, но в этом прикосновении незнакомой руки было одновременно меньше и больше, много больше...
"Я покину тебя сегодня, хельвайрен, почему-то ставший мне не чужим, но найду тебя, когда придёт тому время".
Мотылёк возвращается, мягко скользит ароматом жасмина по коже, и, прощально взмахнув невидимыми крыльями, исчезает в темноте.
"Я найду тебя, хельвайрен, обретший жизнь заново. Теперь найду".