Всякий видит, чем ты кажешься, немногие чувствуют, кто ты на самом деле. ©N.Machiavelli
Ах, эти милые посиделки в старой-доброй компании, привычно предсказуемой своими взаимными уколами, поддёвками и подначками! О, эти изысканные и безыскусные шпильки не в бровь, а в глаз; не в колено, а сразу в задницу! Можно было сколько угодно поливать всех присутствующих ударной дозой отборного яда, специально припасённого для подобного редкого случая, но нельзя было отрицать, что нечто, объединявшее их десять и двадцать лет назад, никуда не исчезло.
А ведь и правда, прошло много лет. И у Беллы в волосах появилась седая прядь, которую она не намеревалась закрашивать, наоборот, старалась подчеркнуть, выделив ей в причёске первый ряд. И у старых господских псов поприбавилось морщин. Но в каждой этой морщине, как и в каждом седом волоске, была целая история, огромный пласт событий, не оставивших равнодушными никого в магической Британии.
Может, у кого-то в их годы осталось значительно больше нервных клеток, имелись дома поуютнее, толпы детишек по углам, подписки на модные журналы и вышитые салфеточки на столах. Зато у них, старых прожжённых убийц, была история, выбитая в камне, выжженная на страницах книг, вырванная клочьями кожи на спинах давно почивших врагов, выписанная кровью на свитке, который прячет на груди сама жизнь. У них было прошлое. Нет - Прошлое! А теперь, благодаря новой политике Волдеморта и удачному местечку под аристократической пятой точкой Люциуса, у них начинало оформляться настоящее. Будущее же всегда зависело только от них самих.
И Беллатрикс искренне недоумевала, отчего же никто из всех этих собравшихся идиотов не позволит себе ликование. Настоящее. Такое, чтобы дрожало стекло, тряслись стены и пол ходил ходуном, - благо в этой гостиной всё настолько было пронизано защитной магией, что даже устрой они здесь оргию, никто по ту сторону двери и лишнего шороха не услышал. Так нет же. Сидели, скукожившись, цедили свой огневиски или что там ещё, перебрасывались дежурными остротами, которым не помешал бы точильный камень, и являли собой жалкий образчик былого величия. А ведь если не они, то кто?
Беллатрикс поднялась с насиженного места, небрежно коснувшись локтя супруга, мол, всё как надо, скоро вернусь. Сама же приблизилась к Макнейру, с поразительным отсутствием деликатности вынула у него из руки бутылку и приложилась к ней, сделав щедрый глоток опаляющей горло жидкости. Вернув бутылку владельцу - что вы, как можно лишать ребёнка любимой цацки? - миссис Лестрейндж наклонилась, жёстко хватанула Макнейра за ворот мантии, дёрнула на себя и на несколько секунд прижалась к его губам. Огневиски к огневиски - как бы не спалить дотла.
- Ничего более едкого после этого с твоих губ уже больше не сорвётся, Уолден, дорогой, - потрепав его по щеке, проговорила Белла. - Я скучала по твоим совершенно неуместным похабным шуткам.
Следующим на очереди был Амикус. Белла сжала его подбородок пальцами, вернув налево-направо, подалась вперёд, прижалась щекой к щеке и замерла так на мгновение. Прежде чем отстраниться, она шепнула, но достаточно громко, чтобы до сидящих поблизости могло донестись:
- Колючий, как всегда, как и прежде, как и следует, - Белла улыбнулась, позволив Кэрроу ощутить это движение щекой, и отступила. - Мне не хватало твоей колкости, Амикус, дорогой.
Кто дальше? Ну, как же! Третий Лестрейндж в этой комнате. Предполагая, что Рабастан скорее самолично заавадится, чем позволит ей подобную вольность, какие только что были продемонстрированы Макнейру и Кэрроу, деверя Белла просто обняла. За шею. Обвила руками, прижавшись всем телом - так, что он мог почувствовать биение пульса - движение крови в жилах. Той крови, в которой бурлила та же магия, что и в нём самом.
- Знакомая дикость и непокорность... непрошибаемость! Кто бы мог подумать, спустя столько-то лет, - Беллатрикс фыркнула, насмешливо заглядывая в лицо младшего Лестрейнджа, в котором всегда чуяла к себе куда больше негативных эмоций, чем положено родственникам. - Даже без этого можно было затосковать.
Миссис Лестрейндж остановилась перед последним из их компании и несколько мгновений смотрела на Люциуса с улыбкой, пытаясь разобраться, скучала ли по нему. А если и да, то по которому из Малфоев - которого знала когда-то давно, ещё до того, как перестала принадлежать дому Блэков, или который стоял в одном ряду с остальными Пожирателями на очередном пире во время чумы под предводительством Короля-Смерти.
- Как ни странно, даже по тебе скучала, Люци, - наконец проговорила Беллатрикс, приблизилась к Малфою, наклонившись к нему, сидящему в кресле, как будто собираясь коснуться губами щеки. Но лишь скользнула дыханием да ароматом духов. Остальное было в далёком прошлом.
Вернувшись на своё местечко на подлокотнике кресла супруга, Беллатрикс положила ладонь ему на плечо, как уже привыкла делать за время его вынужденной слепоты. Оглядев присутствующих, Беллактрикс коротко рассмеялась.
- Ну, что пялитесь, как девственники на мамкину грудь? Продолжайте, прошу вас! У вас так замечательно получается друг друга хаять, цапать и дёргать, что я просто не могу не умиляться!
А ведь и правда, прошло много лет. И у Беллы в волосах появилась седая прядь, которую она не намеревалась закрашивать, наоборот, старалась подчеркнуть, выделив ей в причёске первый ряд. И у старых господских псов поприбавилось морщин. Но в каждой этой морщине, как и в каждом седом волоске, была целая история, огромный пласт событий, не оставивших равнодушными никого в магической Британии.
Может, у кого-то в их годы осталось значительно больше нервных клеток, имелись дома поуютнее, толпы детишек по углам, подписки на модные журналы и вышитые салфеточки на столах. Зато у них, старых прожжённых убийц, была история, выбитая в камне, выжженная на страницах книг, вырванная клочьями кожи на спинах давно почивших врагов, выписанная кровью на свитке, который прячет на груди сама жизнь. У них было прошлое. Нет - Прошлое! А теперь, благодаря новой политике Волдеморта и удачному местечку под аристократической пятой точкой Люциуса, у них начинало оформляться настоящее. Будущее же всегда зависело только от них самих.
И Беллатрикс искренне недоумевала, отчего же никто из всех этих собравшихся идиотов не позволит себе ликование. Настоящее. Такое, чтобы дрожало стекло, тряслись стены и пол ходил ходуном, - благо в этой гостиной всё настолько было пронизано защитной магией, что даже устрой они здесь оргию, никто по ту сторону двери и лишнего шороха не услышал. Так нет же. Сидели, скукожившись, цедили свой огневиски или что там ещё, перебрасывались дежурными остротами, которым не помешал бы точильный камень, и являли собой жалкий образчик былого величия. А ведь если не они, то кто?
Беллатрикс поднялась с насиженного места, небрежно коснувшись локтя супруга, мол, всё как надо, скоро вернусь. Сама же приблизилась к Макнейру, с поразительным отсутствием деликатности вынула у него из руки бутылку и приложилась к ней, сделав щедрый глоток опаляющей горло жидкости. Вернув бутылку владельцу - что вы, как можно лишать ребёнка любимой цацки? - миссис Лестрейндж наклонилась, жёстко хватанула Макнейра за ворот мантии, дёрнула на себя и на несколько секунд прижалась к его губам. Огневиски к огневиски - как бы не спалить дотла.
- Ничего более едкого после этого с твоих губ уже больше не сорвётся, Уолден, дорогой, - потрепав его по щеке, проговорила Белла. - Я скучала по твоим совершенно неуместным похабным шуткам.
Следующим на очереди был Амикус. Белла сжала его подбородок пальцами, вернув налево-направо, подалась вперёд, прижалась щекой к щеке и замерла так на мгновение. Прежде чем отстраниться, она шепнула, но достаточно громко, чтобы до сидящих поблизости могло донестись:
- Колючий, как всегда, как и прежде, как и следует, - Белла улыбнулась, позволив Кэрроу ощутить это движение щекой, и отступила. - Мне не хватало твоей колкости, Амикус, дорогой.
Кто дальше? Ну, как же! Третий Лестрейндж в этой комнате. Предполагая, что Рабастан скорее самолично заавадится, чем позволит ей подобную вольность, какие только что были продемонстрированы Макнейру и Кэрроу, деверя Белла просто обняла. За шею. Обвила руками, прижавшись всем телом - так, что он мог почувствовать биение пульса - движение крови в жилах. Той крови, в которой бурлила та же магия, что и в нём самом.
- Знакомая дикость и непокорность... непрошибаемость! Кто бы мог подумать, спустя столько-то лет, - Беллатрикс фыркнула, насмешливо заглядывая в лицо младшего Лестрейнджа, в котором всегда чуяла к себе куда больше негативных эмоций, чем положено родственникам. - Даже без этого можно было затосковать.
Миссис Лестрейндж остановилась перед последним из их компании и несколько мгновений смотрела на Люциуса с улыбкой, пытаясь разобраться, скучала ли по нему. А если и да, то по которому из Малфоев - которого знала когда-то давно, ещё до того, как перестала принадлежать дому Блэков, или который стоял в одном ряду с остальными Пожирателями на очередном пире во время чумы под предводительством Короля-Смерти.
- Как ни странно, даже по тебе скучала, Люци, - наконец проговорила Беллатрикс, приблизилась к Малфою, наклонившись к нему, сидящему в кресле, как будто собираясь коснуться губами щеки. Но лишь скользнула дыханием да ароматом духов. Остальное было в далёком прошлом.
Вернувшись на своё местечко на подлокотнике кресла супруга, Беллатрикс положила ладонь ему на плечо, как уже привыкла делать за время его вынужденной слепоты. Оглядев присутствующих, Беллактрикс коротко рассмеялась.
- Ну, что пялитесь, как девственники на мамкину грудь? Продолжайте, прошу вас! У вас так замечательно получается друг друга хаять, цапать и дёргать, что я просто не могу не умиляться!
