Всякий видит, чем ты кажешься, немногие чувствуют, кто ты на самом деле. ©N.Machiavelli
Что чувствуешь, когда твой мир рушится?
Страшный сон родом из детства, бездонный омут, чёрный, как сама ночь, как нора беспечной Алисы, вот только внизу не ждут приключения. И пусть взрослые снисходительно улыбаются: "Это значит, что ты растёшь, дитя", но ты-то знаешь, что там, на дне омута, тебя ожидает отнюдь не миллиметр-другой ввысь, но нечто тёмное, гадкое, страшное, проникающее в тебя самое и пускающее корни в твоей плоти. И ты обливаешься холодным потом, чтобы только пересилить себя и проснуться с полувсхлипом-полувскриком за несколько мгновений до того, как достиг дна.
Что чувствуешь, когда то, во что ты безраздельно верил, превращается в прах?
Бессилие, бессилие, бессилие. Бессилие - металлически-алым - на искусанных губах. Бессилие - исцарапанно-бледным - на нервных пальцах, дрожащих и изломанных. Бессилие - антрацитово-чёрным - в расширенных зрачках, где тонет всё то, что было естественным, реальным, ощутимым. Бессилие в каждом выдохе и вдохе. Бессилие в расправленных до ломоты плечах. Бессилие, загоняемое в собственную глотку одним лишь упрямством и беспрестанно повторяемыми словами: не может быть, не верю, это невозможно, он - он! - не мог исчезнуть, он - он! - не мог сгинуть без следа, он - он! - не мог кануть в небытие из-за какого-то жалкого младенца...
Что чувствуешь, когда опоры мироздания обращаются в пыль на ветру?
Они бежали, точно крысы с тонущего корабля. Одни забились в глубокие щели, лишь бы не попасться на глаза аврорам. Другие - жалкие твари! - делали вид, что не имеют никакого отношения к милорду, трясясь в своих мягких постельках в ужасе, что кто-то из своих же, уже третьих, назовёт их имена, выторговывая у Визенгамота наказание помягче. Четвёртые откупались чем только можно и божились, что всё ими содеянное - результат многократных чар подвластия, чёртовы трусы и предатели!
Даже Люциус - и тот оказался с гнильцой. О, и этот жалостливый взгляд на одухотворённом лице посветлевшей Цисси! "Ты же понимаешь, Белла, у нас маленький сын..." Сын? Ха! Да они должны быть готовы принести его на заклание, если только милорд пожелает! ...Вернее, "если бы пожелал", в прошедшем времени, прошедшем, как прошли слава, власть и надежда на будущее без грязной крови и дряни вокруг; потому что его больше нет - нет?! - его не может не быть - он не может не вернуться - они не могут предать его.
Что чувствуешь, когда под твоими ногами исчезает незыблемая и надёжная земля?
- Ты идиот, Родольфус! - она схватила мужа за ворот мантии и резко дёрнула на себя. Белла для своей комплекции всегда была довольно сильной женщиной, а благоверный ещё и умудрился накачаться, так что ей не составило труда приблизить его лицо к своему. Поморщилась от запаха. - История ничему не учит? Тоже хочешь отправиться к праотцам, недооценив противника?
Она осеклась. Нашла кого приводить в пример! Нет, он не мог так ошибиться. Перенервничавший Роди - о да. Но не милорд. Там должно быть что-то другое. Что - они ещё узнают. Обязательно.
- Давайте-ка вы будете выяснять, кто из вас идиот, а кто - сумасшедшая психопатка, когда окажетесь где-нибудь в районе своей постели, - оскалился Барти, быстро облизнув губы. Руки нервно подрагивают, пальцы сжимают-разжимают палочку. Дивная компания для того, чтобы выпытывать у авроров важные сведения.
Но эти хотя бы не испугались. Барти. Рабастан. Родольфус. Нервные, нетрезвые, перевозбуждённые. Но - свои.
Белла отпустила мантию супруга и даже разгладила складки. Медленно, неторопливо, любовно. С лёгким прищуром косясь на нетерпеливого Барти, нервного Рабастана и ненормально весёлого мужа. Пора. И не быть ей Беллатрикс, урождённой Блэк, если они не узнают главного. А уж потом... Что ж, веселиться она любит ещё больше, чем все три спутника, вместе взятые.
Дверь сорвалась с петель, влетая внутрь прихожей. Светильники зажглись все разом. Прокрасться и застать врасплох? А зачем? Эти всё равно не сбегут. Эти будут геройствовать, лезть на рожон. У них ведь тоже, кажется, молокосос в люльке? О-о, это будет весело!
- Доброе утро, мои дорогие! А к вам гости! - Белла расхохоталась, небрежно отфутболивая ногой какую-то детскую игрушку, упавшую у нижней ступени лестницы. Кажется, в таких пряничных домиках спальни находятся на втором этаже? - Что же вы не вспоминаете о приличиях? Хорошие хозяева должны встречать гостей!
Что чувствуешь, когда...?
Страшный сон родом из детства, бездонный омут, чёрный, как сама ночь, как нора беспечной Алисы, вот только внизу не ждут приключения. И пусть взрослые снисходительно улыбаются: "Это значит, что ты растёшь, дитя", но ты-то знаешь, что там, на дне омута, тебя ожидает отнюдь не миллиметр-другой ввысь, но нечто тёмное, гадкое, страшное, проникающее в тебя самое и пускающее корни в твоей плоти. И ты обливаешься холодным потом, чтобы только пересилить себя и проснуться с полувсхлипом-полувскриком за несколько мгновений до того, как достиг дна.
Что чувствуешь, когда то, во что ты безраздельно верил, превращается в прах?
Бессилие, бессилие, бессилие. Бессилие - металлически-алым - на искусанных губах. Бессилие - исцарапанно-бледным - на нервных пальцах, дрожащих и изломанных. Бессилие - антрацитово-чёрным - в расширенных зрачках, где тонет всё то, что было естественным, реальным, ощутимым. Бессилие в каждом выдохе и вдохе. Бессилие в расправленных до ломоты плечах. Бессилие, загоняемое в собственную глотку одним лишь упрямством и беспрестанно повторяемыми словами: не может быть, не верю, это невозможно, он - он! - не мог исчезнуть, он - он! - не мог сгинуть без следа, он - он! - не мог кануть в небытие из-за какого-то жалкого младенца...
Что чувствуешь, когда опоры мироздания обращаются в пыль на ветру?
Они бежали, точно крысы с тонущего корабля. Одни забились в глубокие щели, лишь бы не попасться на глаза аврорам. Другие - жалкие твари! - делали вид, что не имеют никакого отношения к милорду, трясясь в своих мягких постельках в ужасе, что кто-то из своих же, уже третьих, назовёт их имена, выторговывая у Визенгамота наказание помягче. Четвёртые откупались чем только можно и божились, что всё ими содеянное - результат многократных чар подвластия, чёртовы трусы и предатели!
Даже Люциус - и тот оказался с гнильцой. О, и этот жалостливый взгляд на одухотворённом лице посветлевшей Цисси! "Ты же понимаешь, Белла, у нас маленький сын..." Сын? Ха! Да они должны быть готовы принести его на заклание, если только милорд пожелает! ...Вернее, "если бы пожелал", в прошедшем времени, прошедшем, как прошли слава, власть и надежда на будущее без грязной крови и дряни вокруг; потому что его больше нет - нет?! - его не может не быть - он не может не вернуться - они не могут предать его.
Что чувствуешь, когда под твоими ногами исчезает незыблемая и надёжная земля?
- Ты идиот, Родольфус! - она схватила мужа за ворот мантии и резко дёрнула на себя. Белла для своей комплекции всегда была довольно сильной женщиной, а благоверный ещё и умудрился накачаться, так что ей не составило труда приблизить его лицо к своему. Поморщилась от запаха. - История ничему не учит? Тоже хочешь отправиться к праотцам, недооценив противника?
Она осеклась. Нашла кого приводить в пример! Нет, он не мог так ошибиться. Перенервничавший Роди - о да. Но не милорд. Там должно быть что-то другое. Что - они ещё узнают. Обязательно.
- Давайте-ка вы будете выяснять, кто из вас идиот, а кто - сумасшедшая психопатка, когда окажетесь где-нибудь в районе своей постели, - оскалился Барти, быстро облизнув губы. Руки нервно подрагивают, пальцы сжимают-разжимают палочку. Дивная компания для того, чтобы выпытывать у авроров важные сведения.
Но эти хотя бы не испугались. Барти. Рабастан. Родольфус. Нервные, нетрезвые, перевозбуждённые. Но - свои.
Белла отпустила мантию супруга и даже разгладила складки. Медленно, неторопливо, любовно. С лёгким прищуром косясь на нетерпеливого Барти, нервного Рабастана и ненормально весёлого мужа. Пора. И не быть ей Беллатрикс, урождённой Блэк, если они не узнают главного. А уж потом... Что ж, веселиться она любит ещё больше, чем все три спутника, вместе взятые.
Дверь сорвалась с петель, влетая внутрь прихожей. Светильники зажглись все разом. Прокрасться и застать врасплох? А зачем? Эти всё равно не сбегут. Эти будут геройствовать, лезть на рожон. У них ведь тоже, кажется, молокосос в люльке? О-о, это будет весело!
- Доброе утро, мои дорогие! А к вам гости! - Белла расхохоталась, небрежно отфутболивая ногой какую-то детскую игрушку, упавшую у нижней ступени лестницы. Кажется, в таких пряничных домиках спальни находятся на втором этаже? - Что же вы не вспоминаете о приличиях? Хорошие хозяева должны встречать гостей!
Что чувствуешь, когда...?
-
-
01.10.2014 в 20:48-
-
01.10.2014 в 23:22