Карл. 23 декабря 2007. Польша, несколько десятков километров от Гданьска.

пятница, 28 ноября 2008

18:59

Карл. 23 декабря 2007. Польша, несколько десятков километров от Гданьска.

Irreal Faces

Всякий видит, чем ты кажешься, немногие чувствуют, кто ты на самом деле. ©N.Machiavelli

По осени, когда подолгу не переставали дожди, чуть позднее, когда таял первый снег, и в начале весны, когда оттепель меняла зимнюю сказку на грязь и слякоть, дорога превращалась в непроездное и непроходимое нечто, на некоторое время отрезая себя саму от основного шоссе. Казалось бы, всего несколько десятков километров от Гданьска, Европа, двадцать первый век, до современного шоссе рукой подать, а эта дорога так и оставалась не покрытой асфальтом и размываемой дождями и талым снегом. Впрочем, земля эта была частным владением, а раз хозяин не желал себе жизнь упрощать, то и государство не стало заниматься благотворительностью, вот и превращалась широкая дорога едва ли не в болото дважды в год. Но так было осенью и весной.

К концу декабря подморозило, снег не только укрыл землю и приукрасил чёрные ветки деревьев, но успел за городом навалить сугробы в половину человеческого роста. Шоссе, ведущее от города к городу, регулярно расчищали, но и про поворот с основной колеи не забыли – не любящий асфальтовое покрытие владелец ближайшего участка земли явно относился куда более положительно к снегоуборочной технике и исправно оплачивал со своего счёта за уборку сугробов с единственного пути, соединяющего его жилище с относительно близким городом. Километрах в десяти уже были поразбросаны деревни и застроенные загородными домами участки, ещё одна отходящая от шоссе дорога вела к очередному небольшому местечку, нежно любимому туристами (особенно американскими и японскими) за построенный ещё в семнадцатом веке замок, недорогие по европейским меркам гостиницы и горячий шоколад в глиняных чашках. Так что перекрёсток выглядел довольно забавно: идеально прямая серая асфальтовая линия от Гданьска в сторону другого более-менее крупного города, чуть более узкая, но такая же прямая и серая полоса – к местечку с замком и другими достопримечательностями, сейчас, к Рождеству, заполненному туристами, ещё одна вела к участку загородной застройки, и, наконец, тоже широкая, но белая-белая и далеко не прямая дорога, а как будто нарочно криво вьющаяся меж сугробов и деревьев.

Учитывая близкое расположение города, рассчитанного на туристический интерес, указатель на перекрёстке устроили соответствующий: под старину, с выпиленными из дерева красивой формы досками, где среди резьбы узорчатой вязью на польском и английском – для приезжих - были написаны названия ближайших населённых пунктов. Одна стрела указывала на Гданьск, вторая – на ближайший крупный город, - именно из этих двух мест приезжало большинство туристов. Третья устремила свой зауженный конец в сторону городка с замком и некоторым числом других достопримечательностей. Четвёртая – на расположенную в семи километрах россыпь загородных домов, где многие семьи предпочитали встречать Рождество, оставляя города. Пятая доска немного отличалась от остальных, хотя чем именно – понять было сложно. Вроде той же формы и размера, из того же дерева выпиленная, тем же узором украшенная. Может, чуть потемнее, как будто висела немногим дольше, да по верхней линии в древесине видны были небольшие углубления, всего лишь чуть более тёмные точки, как если бы множество птиц годами выбирали именно этот указатель для того, чтобы передохнуть в перелёте, и сдавливали дерево коготками; вот только сколько же это птиц должно своими тонкими лапками поработать, чтобы в обработанном твёрдом дереве даже такие мелкие пятнышки оставить? А ещё этот указатель был единственным из всех, на котором направление было написано только на польском, без перевода на английский и, более того, что могли заметить разве лишь местные, далеко не современном польском, а старом, который давно не живёт даже в самых далёких и забытых богом местах, не говоря уж о частном владении всего в нескольких десятках километров от Гданьска.

О том, что даже на самых подробных картах местности этот поворот на белую дорогу не обозначен, тоже могли порассказать, например, за чашкой горячего шоколада после визита приснопамятного замка. Вот только как-то так рассказывали, что никто из туристов, даже самых любопытных, так и не сунул свой нос на ту дорогу. Хотя, в сущности, рассказывать было нечего: местные жители куда больше знали о достопримечательностях городка и истории замка, чем о владельце довольно большого участка земли, простиравшегося от начала белой дороги и ведущего куда-то дальше, к усадьбе. Оттуда иногда выезжал автомобиль, направлялся в сторону Гданьска и возвращался через несколько часов, должно быть, с покупками и запасами на две-три недели, когда снова выбирался в путь. Но кто сидел за рулём или жил в неизвестном доме, известно не было. Так и оставалась белая дорога тщательно расчищенной, но нехоженой, и к кануну Рождества лишь микроавтобусы да отдельные автомобили скользили мимо неё, притормаживали на несколько секунд, чтобы экскурсоводы могли рассказать своим подопечным только что выдуманную мистическую историю, а потом сворачивали с одной идеальной серой полосы на другую идеальную серую полосу и держали путь к городку, где их уже ждал замок, маленькие гостиницы, горячий шоколад в глиняных кружках и россыпь прочих достопримечательностей.

А снежные хлопья, похожие на перья ангелов с рождественских открыток, медленно кружась, опускались на белую дорогу.