Карл. 23 декабря 2007. Польша, несколько десятков километров от Гданьска.

[Irreal Faces]

По осени, когда подолгу не переставали дожди, чуть позднее, когда таял первый снег, и в начале весны, когда оттепель меняла зимнюю сказку на грязь и слякоть, дорога превращалась в непроездное и непроходимое нечто, на некоторое время отрезая себя саму от основного шоссе. Казалось бы, всего несколько десятков километров от Гданьска, Европа, двадцать первый век, до современного шоссе рукой подать, а эта дорога так и оставалась не покрытой асфальтом и размываемой дождями и талым снегом. Впрочем, земля эта была частным владением, а раз хозяин не желал себе жизнь упрощать, то и государство не стало заниматься благотворительностью, вот и превращалась широкая дорога едва ли не в болото дважды в год. Но так было осенью и весной.

К концу декабря подморозило, снег не только укрыл землю и приукрасил чёрные ветки деревьев, но успел за городом навалить сугробы в половину человеческого роста. Шоссе, ведущее от города к городу, регулярно расчищали, но и про поворот с основной колеи не забыли – не любящий асфальтовое покрытие владелец ближайшего участка земли явно относился куда более положительно к снегоуборочной технике и исправно оплачивал со своего счёта за уборку сугробов с единственного пути, соединяющего его жилище с относительно близким городом. Километрах в десяти уже были поразбросаны деревни и застроенные загородными домами участки, ещё одна отходящая от шоссе дорога вела к очередному небольшому местечку, нежно любимому туристами (особенно американскими и японскими) за построенный ещё в семнадцатом веке замок, недорогие по европейским меркам гостиницы и горячий шоколад в глиняных чашках. Так что перекрёсток выглядел довольно забавно: идеально прямая серая асфальтовая линия от Гданьска в сторону другого более-менее крупного города, чуть более узкая, но такая же прямая и серая полоса – к местечку с замком и другими достопримечательностями, сейчас, к Рождеству, заполненному туристами, ещё одна вела к участку загородной застройки, и, наконец, тоже широкая, но белая-белая и далеко не прямая дорога, а как будто нарочно криво вьющаяся меж сугробов и деревьев.

Учитывая близкое расположение города, рассчитанного на туристический интерес, указатель на перекрёстке устроили соответствующий: под старину, с выпиленными из дерева красивой формы досками, где среди резьбы узорчатой вязью на польском и английском – для приезжих - были написаны названия ближайших населённых пунктов. Одна стрела указывала на Гданьск, вторая – на ближайший крупный город, - именно из этих двух мест приезжало большинство туристов. Третья устремила свой зауженный конец в сторону городка с замком и некоторым числом других достопримечательностей. Четвёртая – на расположенную в семи километрах россыпь загородных домов, где многие семьи предпочитали встречать Рождество, оставляя города. Пятая доска немного отличалась от остальных, хотя чем именно – понять было сложно. Вроде той же формы и размера, из того же дерева выпиленная, тем же узором украшенная. Может, чуть потемнее, как будто висела немногим дольше, да по верхней линии в древесине видны были небольшие углубления, всего лишь чуть более тёмные точки, как если бы множество птиц годами выбирали именно этот указатель для того, чтобы передохнуть в перелёте, и сдавливали дерево коготками; вот только сколько же это птиц должно своими тонкими лапками поработать, чтобы в обработанном твёрдом дереве даже такие мелкие пятнышки оставить? А ещё этот указатель был единственным из всех, на котором направление было написано только на польском, без перевода на английский и, более того, что могли заметить разве лишь местные, далеко не современном польском, а старом, который давно не живёт даже в самых далёких и забытых богом местах, не говоря уж о частном владении всего в нескольких десятках километров от Гданьска.

О том, что даже на самых подробных картах местности этот поворот на белую дорогу не обозначен, тоже могли порассказать, например, за чашкой горячего шоколада после визита приснопамятного замка. Вот только как-то так рассказывали, что никто из туристов, даже самых любопытных, так и не сунул свой нос на ту дорогу. Хотя, в сущности, рассказывать было нечего: местные жители куда больше знали о достопримечательностях городка и истории замка, чем о владельце довольно большого участка земли, простиравшегося от начала белой дороги и ведущего куда-то дальше, к усадьбе. Оттуда иногда выезжал автомобиль, направлялся в сторону Гданьска и возвращался через несколько часов, должно быть, с покупками и запасами на две-три недели, когда снова выбирался в путь. Но кто сидел за рулём или жил в неизвестном доме, известно не было. Так и оставалась белая дорога тщательно расчищенной, но нехоженой, и к кануну Рождества лишь микроавтобусы да отдельные автомобили скользили мимо неё, притормаживали на несколько секунд, чтобы экскурсоводы могли рассказать своим подопечным только что выдуманную мистическую историю, а потом сворачивали с одной идеальной серой полосы на другую идеальную серую полосу и держали путь к городку, где их уже ждал замок, маленькие гостиницы, горячий шоколад в глиняных кружках и россыпь прочих достопримечательностей.

А снежные хлопья, похожие на перья ангелов с рождественских открыток, медленно кружась, опускались на белую дорогу.

©

@темы: Игры, которые играют в нас, Польша, XXI, Женщины, Мужчины

Comments

[Face/Off]

Может, водитель и правда принял её за глухонемую, раз не замолкал ни на минуту, и это при полном отсутствии хоть какой-нибудь реакции на его слова… Евгения не вслушивалась и не пыталась уловить смысла рассказа мужчины, подобравшего её на выезде из Гданьска, но уж очень неприятный голос у него был. И после первых же десяти минут поездки ужасно разболелась голова. Казалось бы, ей сейчас совершенно все равно, с кем и как проводить время, только бы забыть то, что оставила там, в Гданьске, но терпеть этот ужасный голос оказалось выше ее сил. Хотелось обхватить голову руками и тихо заскулить или побиться лбом о стекло. Именно по этой причине девушка сунула сидящему за рулем мужчине цветную бумажку с королем Болеславом I Храбрым, тем самым дав понять, что намерена выйти здесь.

Захлопывая дверцу машины, Евгения услышала искреннее ворчание, смысл коего сводился к тому, что ей бы стоило доехать хоть до ближайшей «гостинички». Адресованное ей – «блаженная» - несомненно, очень порадовало бы, но, к сожалению, девушка этого уже не слышала.
- А, может, стоило остаться в городе? – у самой себя тихо спросила Евгения, включая mp3-плеер и натягивая на голову капюшон темно-синего пуховика. Ноги сами выбрали направление, и, надо заметить, дорога вела ее не в сторону Гданьска.

Нет, в городе ее слишком легко найти, он знает все ее излюбленные места. С другой стороны, там есть теплое метро, где можно было бы не вылезать из вагона от одной конечной станции до другой, и так до самого закрытия…
Пальцы медленно перебирали в кармане связку ключей от квартиры. От их с ним квартиры, от места, куда еще сегодня днем хотелось возвращаться вновь и вновь, теперь же металл словно обжигал холодные пальцы, а мысли растравливали рану в душе все сильнее.
Попавшийся на пути указатель не вдохновил: до городка с замком и ближайшей «гостиничкой» не так уж и близко, а рука, придерживающая капюшон, так и норовивший соскользнуть с головы от очередного порыва ветра, грозила окончательно превратиться в ледышку и отвалиться.

[Irreal Faces]

Габаритные огни автомобиля, мигнув, исчезли вдалеке за пеленой снега; до настоящей метели было, конечно, ещё далеко, но крупные хлопья снега устроили дикие пляски над дорогой и между деревьев, и дальше сотни метров почти ничего не просматривалось. Зато прямо перед девушкой оказался указатель. Сейчас поверх каждого из резных прямоугольников высился слой белого снега. Когда его накапливалось особенно много, он под собственной тяжестью сваливался вниз, освобождая пространство для новых снежинок, которые спешили занять удобное местечко. Кое-где белые пятна залепили даже буквы, но вполне можно было разобрать названия и километраж: несколько десятков километров до Гданьска, если возвращаться назад, чуть больше - до ещё одного небольшого городка впереди, десять - до местечка с сохранившимся до наших дней замков, семь - до загородных домов. Последний указатель, тот самый, что постарше да потемнее, как раз оказался припорошен снегом больше всех. Из того, что можно было разобрать, Евгения могла бы лишь узнать, что всего в двух километрах находится усадьба кого-то там неизвестно кого. Два километра - это минут двадцать бодрым шагом по дороге, но зимой время могло растянуться на полчаса или даже чуть больше.

Сквозь тишину снежного вечера послышался постепенно нарастающий шум со стороны, противоположной Гданьску. Через минуту он превратился в хорошо знакомый любому городскому жителю звук движущегося автомобиля. Вернее, микроавтобуса - это стало понятно, когда он выехал из снежной канители и бодро притормозил у обочины.
- Эй, красавица! Заблудилась? - окликнул водитель на польском, но с заметным немецким акцентом. - Мы едем шоколад пить и замок смотреть, подвезти тебя?
Из салона звучала музыка, голоса, смех и немецкая речь; очередная партия туристов выбралась перед Рождеством отдохнуть в живописной местности.

С дерева, сбросив вниз ком снега, вспорхнул чёрный ворон и, звучно каркнув, улетел в сторону безымянной усадьбы. Среди ангельских перьев белого снега чёрное перо, скользнувшее на единственную не покрытую асфальтом дорогу в десяти шагах от девушки, казалось кляксой на пергаменте. Такое же чёрное и неправильное.

Водитель весело посигналил.

Где-то вдалеке послышался ещё один птичий крик.

[Face/Off]

- Идите к черту, то есть – езжайте, - сквозь стиснутые зубы прошипела девушка, мечтая провалиться сквозь землю, только бы мир оставил ее в покое. – Все в порядке, не стоит беспокойств, - почти крикнула Евгения, чтобы ее услышали за громкой музыкой и смехом, и беззаботно махнула рукой, мысленно прогоняя неожиданных доброжелателей.
«Дай мне спокойно умереть», - голосом Лило из Диснеевского мультика всплыло в памяти. Решение свернуть на дорогу, ведущую к усадьбе кого-то там, пришло неожиданно, точно так же как решение сбежать от прежней жизни двумя часами ранее.
Несколько шагов по белой дороге – явный знак: более внимания туристов незнакомка не заслуживает, все равно по достоинству она его не оценит, - резко наклониться, повинуясь внезапному порыву, чтобы сжать в ладони черное перо вместе с пригоршней снега. Не такого уж и холодного, как казалось. Или это рука просто так сильно замерзла?

И шаг за шагом в смутно представляемом направлении и в такт музыке, льющейся из наушников. Отчаяние и тоска нагнали беглянку, глупо было и пробовать спрятаться от них, сейчас главное – убежать от Него. Евгения, пощелкав гладкими кнопочками на корпусе плеера, установила громкость на максимум и продолжила путь, не обращая внимания на упавший с головы капюшон. Шапка, впрочем, как и шарф с перчатками остались там, что она раньше называла домом. Зато в высоком воротнике пуховика можно было уютно спрятать замерзший подбородок.

А вдруг какой-нибудь шальной водитель не заметит ее в этой снежной буре и случайно собьет? Легкий выход, да? Нет-нет! А вдруг не «навсегда», а так… слегка. Евгения, с самого детства ужасно боящаяся физической боли, поспешно сместилась к краю дороги, уже уступая путь неизвестному «шальному» водителю.

[Irreal Faces]

Водитель, прощально пиликнув клаксоном и махнув рукой, дал по газам - наполненный музыкой и смехом микроавтобус свернул с основного шоссе к местечковому центру туристического паломничества. "Шальные" навстречу Евгении не попадались. Впрочем, не было вообще никаких автомобилей или даже намёков на их присутствие: белая дорога стелилась гладкой волнистой линией без следов двух колей по бокам, как будто машины ездили по ней настолько редко, что не успевали протереть в почве углубления, да и снег старался на славу, бесконечно паря с уже почти потемневшего неба. И всё же дорога не создавала впечатление заброшенной, скорее не часто используемой, но старательно поддерживаемой в должном порядке. По бокам её разрослись деревья, которые почти мгновенно отрезали девушку от шума удаляющегося микроавтобуса: вот ещё был слышен постепенно затихающий звук мотора, казалось бы, рокотать ему ещё с полминуты в зимней тишине, но стоило сделать несколько шагов по белой дороге, как слева и справа обступили разлапистые ели - и не осталось никаких лишних звуков, только мягкий шелест хвои на слабеньком ветерке, невесомое дыхание ложащихся наземь снежинок и приглушённый скрип снега под ногами после каждого шага.

В декабре солнце отправляется на закат рано и быстро, и через полчаса совсем стемнело, над лесом повисла бескрайняя тёмная синь с россыпью звёзд, таких ярких, какие бывают только вдали от больших городов, ветер совсем стих и было на удивление не холодно, не смотря на обещанные синоптиками минус семь в Гданьске, которые здесь, в безлюдной местности, должны были бы превратиться во все десять. Белая дорога, хоть и не была ровной, рисуя кривую линию среди деревьев, уверенно вела вперёд без каких-то ответвлений, и через полчаса пути деревья начали понемногу расступаться. Ещё минут пять девушка шла по редколесью, пока ели - высокие, с густой пышной хвоей - снова не подступили вплотную к дороге. Но на сей раз это было подобно последней границе - стоило Евгении пройти мимо, как она вышла к свободной от деревьев большой прогалине, расположенной в низине. Справа от елей до елей разросся внушительный сад: сейчас лиственные деревья стояли голые, но даже не обладая должным воображением, легко было представить, какое буйство цветения и зелени царит здесь весной и летом. Слева за невысокими кустарниками, зимой полупрозрачными, похожими на паутину, раскинулось небольшое озерцо, заледеневшее и покрытое снежным крошевом. Окружённый заснувшим до времени садом, посреди прогалины стоял трёхэтажный дом.

Дом производил странное двойственное впечатление. Он, несомненно, внушал восхищение: построенный в старинном стиле с архитектурными элементами позднего барокко, дом больше походил на небольшой замок или хотя бы поместье некого дворянина родом из авантрюрного романа, нежели на загородный коттедж; ворота гаража были так искусно отделаны, что если не знать о существовании автомобилей, вполне можно было представить, что они ведут в пристроенную конюшню. С другой стороны, нельзя было отрицать какого-то угнетающего чувства, которое рождалось в глубине души при первом взгляде на дом и усугублялось впоследствии. Он не казался пустым: в окнах второго этажа за занавесками горел свет, пламя мерцало в окнах первого этажа - не то горели свечи, не то камин; скорее, второе, потому как из трубы на крыше струился тёмно-серый дым. И всё же, несмотря на явные признаки жизни, создавалось впечатление какой-то заброшенности. Быть может, это таилось в запертых ставнях окон третьего этажа, или среди переплетения чёрных ветвей спящего сада, или в маленьких трещинах камня, испещрявших весь дом тонкой сетью, или в ровных стрелах проводов, ведущих откуда-то с крыши к нескольким столбам, которые терялись среди деревьев... Или в тишине, которая куполом накрывала прогалину. Почти полной тишине - не было слышно ни шороха хвои, ни шума упавших где-то с ветвей комьев снега, ни лёгкого дыхания ветра. Только вороний крик единожды разорвал тишину - и тёмная крылатая тень скрылась за изгибом крыши.

[Face/Off]

Музыка в плеере неожиданно смолкла, как назло на одной из любимых песен.
- Разрядился, - отстраненно констатировала Евгения, пряча проводки наушников в глубокий карман пуховика и разглядывая представший перед ее взором дом. Во внутреннем кармане завибрировал телефон, приглушенной мелодией напоминая о прошлой жизни. Девушка неспешно достала почти невесомый модный мобильник, какое-то время ждала, пока противная трель прекратиться, но, поняв, что в покое её оставлять не собираются, нажала на «сброс». – Нет меня, - медленно проговорила она, постукивая ногтем по еще светящемуся цветному дисплею, затем убирая телефон. Привычка разговаривать с собой появилась вместе с Ним… почти пять лет назад. – Нет меня… - точно хотела убедить в этом еще и себя.
Пальцы опять наткнулись на связку ключей, брелок на них был подарен Им. Смешно.
А взгляд все так же блуждал между окнами первого этажа, иногда перескакивая то на закрытые ставни третьего, то на пристройку в дому… гараж?
Если бы не настолько подавленное состояние, Евгения удивилась бы сама себе: откуда взялась эта непонятная неуверенность? Что может быть проще, чем постучаться в дверь, попросить позволения ей погреться, а потом вызвать такси и отправиться или в ближайшую гостиницу, или сразу в аэропорт, раз решила бежать без оглядки. Но что-то останавливало, смутное предчувствие, предупреждающее о возможной опасности.
Нервы сдали: ключи невыносимо жги пальцы, и Евгения резко вытащила руку из кармана. Размахнулась и со всей силы, на какую была способна, швырнула связку куда-то в кусты.
- Не вернусь! И ты не найдешь! Слышишь? – истерично прокричала она в темноту.

[Irreal Faces]

Из куста - и как это не видно было раньше? - выпорхнула сорока и, с громким стрёкотом описав над девушкой неровный круг, скрылась где-то за коньком крыши. Уже оттуда донёсся до Евгении ещё один звучный птичий крик, явно сердитый из-за того, что невесть кто невесть зачем потревожил благостный птичий покой киданием непонятных блестящих штучек. И всё-таки одно птица, даже будучи сердитой, таки умудрилась сделать: девушка успела заметить, что в лапках улетевшей сороки блеснули злосчастные ключи. Так или иначе, желание девушки не вернуться куда-то птица восприняла в самом прямом смысле, стащив связку.

Однако это было единственным желанием, которое исполнилось на данный момент. Не то крик девушки не был услышан, не то на него не обратили внимания, но дверь, как в сказке, не распахнулась, на пороге не показалась добрая хозяюшка, хлебом-солью заманивая не слишком-то замёрзшую гостью в тепло и сухость, обещая напоить, накормить, спать уложить и вызвать вертолёт назавтра к обеду. Не происходило ровным счётом ничего с того момента, когда из куста вылетела сорока-воровка. Всё так же мерцало пламя за занавесками окон первого этажа, разве что стало чуть ярче, как будто в камин подбросили дров. Всё так же ровно горел свет в окнах второго этажа, разбавляя электричеством общую картинку оторванности от нынешнего времени; здесь даже звонка на двери не было, его заменяло металлическое кольцо-молоток. Всё так же медленно кружились и опускались на белый ковёр большие пушистые снежинки. Всё так же купол тишины укрывал прогалину. В этой тишине Евгения могла услышать, как где-то в глубине дома кто-то играет на фортепиано - быть может, именно поэтому вкрик девушки не был замечен? Мелодию нельзя было различить, угадывалось лишь только то, что она была - судя по всему, откуда-то сверху и справа, где в окнах второго этажа горел свет.

Полоса света на белом снегу, отбрасываемая из окна второго этажа на миг стала чуть шире - в окне дрогнула занавеска, но когда Евгения подняла глаза, тонкая ткань была уже неподвижна, а за нею не видно было тени или силуэта. Казалось, дом недавно оставлен вышедшим на вечернюю прогулку хозяином, который, быть может, уже не вернётся. И только едва угадываемая мелодия фортепиано доказывала, что внутри кто-то есть.

[Face/Off]

Только после того, как послала птицу-воровку по неприглядному адресу, девушка смогла хоть немного успокоиться и унять колотящееся в испуге сердце. Недолго разглядывала девушка окна неприветливого дома, поднялась на крыльцо, потянулась рукой к «заменителю звонка», прикоснулась и холодному металлу и… резко отдернула руку.
- Можно подумать, хоть кто-то здесь будет рад меня видеть? Да, знаю, идиотский вопрос, - ответила на собственный вопросительный взгляд девушка. Евгения всегда, когда разговаривала с собой, будто бы видела панну Новокувну, то есть саму себя, со стороны.
Она присела на верхнюю ступеньку и прислонилась спиной к перилам, прикрыла глаза и пару минут сидела не двигаясь, даже вдыхала через раз.
- Боишься? – прошипела Евгения, открывая глаза. – Ну, конечно, боишься, там ведь вампир живет, только что выбрался из своего гроба, теперь только и ждет заблудивших в лесочке дурочек на ужин… - рассмеялась, устало провела ладонью по лицу и поднялась на ноги. В следующее мгновение металлическое кольцо-молоток возвестило хозяина или хозяев дома о прибытии нежданных и нежеланных гостей, а точнее гостьи…
- Я теперь по всем правилам жанра должен пропасть сигнал, - все так же вслух проговорила Евгения, и в ожидании хоть какой-то реакции полезла в карман за телефоном, чтобы проверить собственные слова.

[Irreal Faces]

Мобильник надежду девушки не оправдал: сигнал хоть и был слабый, всего на одно деление из всех возможных, но всё же улавливался. Ближайшая вышка с антенной находилась в той стороне, куда укатил развесёлый немецкий микроавтобус, однако, должно быть, это расстояние было недостаточным для прорехи в покрытии. Впрочем, тонкая отметина на миниатюрном мониторе телефона вполне давала понять, что достаточно лишь немного углубиться в лес за домом или даже попросту отыскать "нулевую" точку на самой поляне, как сигнал оборвётся. Но на пороге дома, где сейчас стояла Евгения, связь не внушала опасений. При этом с крыши на девушку отнюдь не пялились готические горгульи, поблизости не попадались на глаза свежие могилы с разрытой над ними землёй, из дома не доносились зловещие крики и демонический хохот, и даже сама гнетущая атмосфера за неимением никаких подтверждений начала рассеиваться.

Кольцо дверного молотка, чуть тронутого затеменением от времени круг, обвитое лозой из того же металла, поблескивало на фоне тёмной двери. Откуда-то из-за крыши отрывисто крикнула что-то ехидное невидимая сорока на своём непонятном птичьем языке.

[Face/Off]

Только Евгения хотела повторить попытку, как перед лицом что-то то ли пролетело, то ли промелькнуло, отчего девушка взвизгнула и, подпрыгнув на добрый локоть, отскочила назад. Еще пара шагов, край ступеньки, мир на несколько секунд превратился в сплошную кашу, а потом девушка уткнулась лицом в снег, видимо, только чудом ничего себе не словам при падении с лестницы.
Отплевавшись и откашлявшись от снега, Евгения едва ли не ползком забралась обратно на крыльцо, опасливо окинула подозрительную дверь взглядом, но ничего похожего на то, что видела, не обнаружила.
- И ведь не курю давно, - проворчала девушка. Она решительно взялась за кольцо и постучала, на этот раз, кажется, громче. Хотя с дробью, которую отбивали собственные зубы, трудно было поспорить даже отбойному молотку. Тишина… Евгения добавила по деревянной двери носком добротного зимнего ботинка «Columbia».
- Черт! Да, никого там нет… и фортепиано было слуховой галлюцинацией, - отчего-то вдруг стало обидно почти до слез, как игрушку любимую отобрали, или вместо обещанной собаки подарили глупого пушистого глазастого котенка, на которого еще и аллергия потом дикая началась.

[Irreal Faces]

Дверь открылась так же неожиданно, как пятью минутами ранее из куста вылетела сорока; вот только что сухо пялилась на Евгению единственным глазом, по совместительству кольцом-молотком, а теперь демонстрировала щель, из которой повеяло теплом и запахом свежемолотого кофе с корицей. Однако ничего мистического в открывании двери не было, сделала она это не сама по себе, в этом девушка могла убедиться через мгновение, когда створка подалась в сторону, из десятисантиметровой щели полнстью распахиваясь и являя хозяина дома.

Молодому человеку на вид было лет двадцать пять - тридцать, но казался он даже моложе из-за коротко стриженых чёрных волос, взъерошенных и торчащих в разные стороны - некоторые пряди были длиннее остальных, отчего казалось, что волосы стоят дыбом. Довольно высокий и худой, он был одет в простые чёрные джинсы и футболку, на ногах носил тёмные домашние тапочки, а на плечах - ...фрак, в довершение всего ещё и без пуговиц. С загорелого лица на Евгению удивлённо смотрели тёмные глаза, молодой человек даже разок хлопнул ими, как будто желая убедиться, что снежное видение в пуховике - не его иллюзия, потом потёр измазанными в чернилах пальцами правой руки свой чуть длинноватый нос, тут же метнулся ладонью к волосам, задумчиво их взъерошив ещё больше, наклонил голову набок, снова моргнул - и лишь после этого проговорил:
- Привет! - голос у него оказался чуть низковатым, с толикой мягкой хрипотцы, но при этом звонким. Хозяин приподнял брови, улыбнулся и облокотился о дверную створку, сверху вниз глядя на девушку. - А ты кто?

[Face/Off]

Да-да-да, все было именно так, как должно быть! Когда она уже отчаялась дозваться хозяина, он появился на пороге. Статный мужчина лет пятидесяти, быть может, пятидесяти пяти – Евгения всегда плохо умела определять возраст окружающих по внешнему виду – темные волосы едва тронуты сединой, гордые черты лица просто таки светились благородством, спокойствием и подозрительным умиротворением.
Сморгнула. И с трудом удержалась от крика: мужчина, открывший дверь, резко помолодел лет эдак на тридцать, и сейчас, весело улыбаясь, смотрел на нее.
- Первая, отрицательная. Говорят, на редкость гадостная, - выпалила Евгения на одном дыхании, желая заранее предупредить вампира, что после ужина ею может болеть живот. – Хотя… - она прикинула, что закончить жизненный путь на столе у кровопийцы лучше, чем попасть под машину или замерзнуть. Девушка махнула рукой и наконец-то встретилась с молодым человеком взглядом. – У тебя телефонного справочника нет? Хочу вызвать такси… Привет, - последнее было произнесено в глубокой задумчивости, как будто хозяин дома натолкнул Евгению на какую-то, несомненно, очень важную мысль. Девушка ойкнула и быстро полезла в карман за мобильником, пару секунд удивленно смотрела на него, что-то прикидывая, а затем выключила и с чувством выполненного долга прислонилась к деревянному косяку. – Нет меня, не найдешь, - прошептала она.

[Irreal Faces]

Пока Евгения всё это делала, хозяин ошарашенно пялился на неё слегка округлившимися от удивления глазами и безмолвно моргал - первые несколько десятков секунд только это да пар из рта свидетельствовали о наличии жизни. Во всяком случае, незванная гостья могла убедиться, что молодой человек хотя бы дышит.
- Э-э, - хозяин чуть прищурил левый глаз, теперь именно так изучая Евгению, затем второй раз за последние пару минут почесал в затылке, слегка поубавив вихрастость волос. - Справочник есть. Даже три штуки. Один такой жёлтый, на английском, для путешествующих по Европе. Два других - местные телефонные, один сорокалетней давности, другой вроде как двухлетней. Был ещё один, не помню какого года, но я его на растопку пустил на прошлой неделе.
Хозяин улыбнулся ещё шире и сделал полшага назад, ещё не приглашая девушку войти, но как будто давая понять, что это, в принципе, возможно. Потом вдруг чуть наклонился к девушке - при этом не ощутилось никакой угрозы - и с прищуром левого глаза проговорил:
- Тебя кто-то ищет? Ты сказала только что. Ещё кто-то может появиться? - парень наклонил голову и нахмурился. - Я никого не жду больше. Чашек на всех не хватит.
И вопросительно посмотрел на Евгению.

[Face/Off]

Евгения смотрела то на молодого человека, то на косяк, то на дверь, то себе под ноги. По её лицу было видно, что девушка пытается решить для себя что-то важное.
- Нет, никто больше не придет и не приедет, точно, - серьезно ответила она и шепотом добавила, - я ему не нужна, не вернусь, не найдет, - и тут же громко заявила без какой-либо паузы или перехода, - мне тот, который двухлетней давности. Можно?
Взгляд темно-карих глаз вновь был прикован к лицу хозяина дома и больше не перескакивал нервно с одного объекта, достойного внимания, на другой.

[Irreal Faces]

Он просто отступил вглубь прихожей и махнул рукой в приглашающем жесте. Не рассчитав расстояния, ударился костяшками пальцев о дверь, шикнул от боли и затряс ладонью перед лицом, зачем-то переступив с ноги на ногу.
- Входираздевайсятуттепловешалкавшкафусправазапасныетапкитамжевнизу, - сквозь шипение выдал несуразный хозяин и сам направился в сторону ведущей из прихожей двери, кивком пригласив гостью, когда она снимет верхнюю одежду, последовать за ним.
В прихожей было тепло, светло и по-страинному уютно. Немногочисленная мебель этой маленькой комнатушки, призванной только встретить и приветить пришедших, вся была если не антикварной, то очень старой, ещё довоенной, собранной явно со вкусом и любовью к комфорту. Там, куда указал хозяин, действительно оказался шкаф, в котором в целлофановых футлярах висела неопределённая одежда, внизу были составлены несколько пар домашних тапок разного размера. Из комнаты, где скрылся вихрастый незнакомец, раздался шум падения чего-то откуда-то и сдавленное шипение, очень похожее на то, кое Евгения слышала минутой ранее. Потом послышался звук составляемой куда-то посуды.
- Проходи, не стесняйся! - уже нормальным голосом пригласил невидимый из прихожей хозяин. - Кофе будешь?

[Face/Off]

Евгения опустила голову, чтобы спрятать улыбку, а ну-ка еще не понравится незнакомцу ее взгляд, и оставит ее без тепла и телефонного справочника, хотя остаться сейчас без тепла куда страшнее, чем без книги, на одной из страниц которой таится заветный номер.
Она вошла в прихожую и прикрыла за собой входную дверь. От света девушка смешно поморщилась и стала расстегивать пуховик. Пристроив верхнюю одежду на вешалке, Евгения, не долго раздумывая, уселась на пол и начала расшнуровывать ботинки.
- Буду, - просто ответила она. – Оригинальный у тебя видок. Ты, случаем, не из театра сбежал? Это ты на фортепиано играл? – тапочки она себе выбрала не самые маленькие из имеющихся в наличии: отчего-то думалось, что так будет теплее и уютнее. – А то я подумала, что у меня слуховые галлюцинации, - с этими словами Евгения появилась на пороге комнаты, в которой несколькими минутами ранее скрылся забавный молодой человек.
На девушке красовались синие джинсы, потертые в «нужных» местах, и серая футболка с короткими рукавами и большеглазым медведем на груди. Было в Евгении что-то подростковое, угловатое, нескладное. Не очень длинные темно-русые волосы стянуты в хвост. Тонкие и резкие черты лица не то чтобы производили неприятное впечатление, но и особого расположения у незнакомца вызвать не могли. Полное отсутствие какой-либо декоративной косметики на лице создавало впечатление едва ли не болезненной бледности и блеклости, но, тем не менее, в темных глазах светился интерес к происходящему, а улыбка была открытой и непринужденной.

[Irreal Faces]

Если у девушки и были слуховые галлюцинации, то они продолжались - со второго этажа послышалась негромкая мелодия, стихшая было минутами ранее, снова фортепиано, теперь, без преграды в виде стен, уже громче. Ушедший в другую комнату молодой человек явно не мог производить эти звуки, находясь в нескольких шагах от Евгении, а вовсе не в комнате вверх по лестнице.
- Неа, не из театра. В смысле не сбегал. И не я играл, - ответил хозяин, который как раз выходил из другой двери - напротив ведущей в прихожую, откуда только что появилась Евгения - с небольшой горкой посуды в руках. В левой он держал две фарфоровые чашки, в правой - кофейник с чуть треснутым носиком, из которого поднимался тонкий дымчатый аромат свежего кофе, в ложбине между боком и левым локтем покоилась пузатая сахарница явно из другого сервиза, нежели чашки, а левый локоть удерживал две лежащие друг на друге плетёные вазочки, в верхней из которых яркими фантиками обращали на себя внимание разнообразные конфеты. Что было в нижней, пока не представлялось возможным разглядеть, но и эта конструкция едва удерживалась в нормальном положении, хотя поставить всё это на чайный столик в углу гостиной, ничего не уронив, молодому человеку вряд ли бы удалось. - Ну-ка, помогай, а то последнюю запасную чашку разобью, придётся тебе остаться тогда без кофе!
И опасно балансируя кофейником и конфетами, странный хозяин направился к небольшому чайному столу в углу комнаты, с царапинами на столешнице и несколькими застарелыми пятнами на некогда полированной до зеркального блеска поверхности. Небольшая гостиная казалась продолжением того впечатления, которое создавалось ещё в прихожей: старого уютного дома троюродной тётушки или прабабушки, в гостях у которых никогда не был, но именно так всегда представлял их жилище. Старую, но добротную мебель, тяжёлые гардины и полупрозрачные занавески, тёмные узорчатые ковры, чуть скрипучий паркет под ними, давно не чищенные от пыли плафоны люстры, полки в восковых потёках, камин с весело горящим в нём пламенем... Не бардак, но беспорядок, тем не менее, удивительно уютный.
Хозяин остановился у стола и выжидательно посмотрел на Евгению, притоптывая носком правого тапка - в такой обуви выглядело это немного нелепо. Стол был пуст, если не считать стоявшего по центру большого подноса, на котором вполне могло бы уместиться всё то, что молодой человек нёс в руках.

[Face/Off]

Евгения с готовностью подскочила к молодому человеку и ловко забрала сначала две плетеные вазочки, сахарницу и только потом чашки, определив каждому свое место на подносе. Брать из рук хозяина кофейник девушка не рискнула. Пусть незнакомец отличной координацией движений и не блистал, но дела с нею у самой Евгении обстояли не намного лучше.
- А кто играет? И как это место называется? А то на табличке я из-за снега толком не разобрала, а еще такси вызывать, - определенно, как бы ни называлось это место, оно было странным: малообщительная Евгения, а в обществе незнакомых людей и вовсе предпочитавшая рта не раскрывать, или только по делу, тут откуда-то заразилась невероятной разговорчивостью. – Кстати, справочник… Который час?

[Irreal Faces]

По мере того, как Евгения выстреливала вопросы, хозяин вжимал голову в плечи, как будто пытаясь укрыться от такого многообразия навалившихся на него необходимостей давать ответы. В конце концов он упреждающе выставил перед собой ладонь, едва не ткнув девушку в нос - смуглые пальцы всё ещё были художественно перепачканы чернилами, - после чего опустил кофейник возле чашек, отвернулся и бодро зашагал к двери, ведущей, судя по всему, на кухню.
- Мне надо выпить кофе, - пробормотал он себе под нос. - Положительно, надо выпить кофе, чтобы это всё...
Последняя фраза затерялась в шуме свалившегося с левой ноги молодого человека тапка, за которым он свернул, ступая босой ногой только на пятку. Когда тапок вернулся на положенное ему место, хозяин, как будто только что вспомнив об оставшейся за его спиной девушке, обернулся на пороге кухни.
- Это усадьба. А там - кофе, - он кивнул на кофейник, и прежде чем гостья успела что-то ответить, добавил: - Наливай себе, я сейчас справочник принесу.
Хозяин тут же скрылся за дверью, из кухни через минуту раздался приглушённый грохот, потом шум другой открываемой двери - и вновь грохот, уже более глухой из-за расстояния, но куда внушительнее: судя по звуку, молодой человек устроил книжный переворот. Пока его не было, у Евгении была возможность внимательно оглядеться, отметив что по крайней мере в гостиной нет никаких признаков средств связи и вообще ничего электрического, кроме сейчас не включённой люстры и трёх настенных ламп, которые и освещали гостиную, помогая камину. Вернулся молодой человек минуты через три, неся в одной руке вазочку с вишнёвым вареньем, а в другой - пузатый справочник адресов и телефонов даже не позапрошлого, а прошлого года, как гласила надпись на обложке. Помимо лакомства и книжищи в облике хозяина появилась ещё одна деталь - небольшой клок пыли, застрявший в волосах, который остался им незамеченный, когда молодой человек опустил вазочку рядом с плетёнкой, заполненной печеньем - именно оно оказалось во второй корзинке.
- Вот, - протянул он справочник Евгении, а сам быстро цапнул кофейник, налил полную чашку, явно предназначенную для большого количества чая, а не кофе, и насыпал в неё шесть ложек сахара. Перемешал, поднёс к губам и с невероятно удовлетворённым видом сделал глоток, закатив глаза от блаженства и даже, кажется, что-то тихонько промычав.

[Face/Off]

С долей любопытства, оставшегося даже после, как казалось Евгении, конца Мира, она осмотрела комнату. Как же сильно отличался этот дом от того, к чему она привыкла в повседневной жизни. Их с Ним двухкомнатная квартира была напичкана модной техникой, призванной облегчить жизнь своим обитателям, и воплощала в реале дерзкие дизайнерские решения. Но это отдельная и весьма веселая история.
Пока молодого человека не было в комнате, девушка налила кофе в чашку, однако приступать к «чаепитию» с вкусными на вид конфетами и печеньем не спешила.
Поданный справочник Евгения прижала к себе, точно он мог от чего-то защитить, уберечь, или помочь. Незнакомец был странным, а хватит ли тут сейчас места двум странностям?
- У тебя… там… - не договорила, а просто протянула руку и, едва коснувшись темных волос, вытащила запутавшийся в них клочок пыли. – Вот, - продемонстрировала находку и устроила ее на краешке стола. Покусывая нижнюю губу, Евгения уставилась на молодого человека.
Так вот, наверное, у них и бывает… кофеем поят, потом истории интересные рассказываю, а затем и уходить не хочется.
- Такси, скорее всего, из городка с замком можно вызвать… туристы приезжают, гостиницы есть, значит, и таксопарк найдется, верно? И недалеко отсюда.

[Irreal Faces]

Когда Евгения убирала пыль из вихров молодого человека, его глаза, следя за белёсым клоком, сошлись к переносице и так замерли на несколько мгновений. Кофейная чашка в руке повисла в нескольких сантиметров от уже сложенных в трубочку губ - словно слежение за путешествием пылинки из волос на край стола было величайшим зрелищем, которое никак нельзя было пропустить. Секунду хозяин необычного дома сидел неподвижно, потом моргнул, довёл чашку до губ, сделал очередной глоток, задумался на миг, затем добавил в кофе ещё одну ложку сахара - седьмую - и удовлётворённо заурчал после нового глотка.
- А! Спасибо! - только сейчас опомнившись, поблагодарил он, кивнув на пыльный клочок, удобно приютившийся на краю стола. - Таксопарк там? Не знаю. Там местечко маленькое, деревьев старых почти нет, только возле замка. А в прошлом году они в его окна стеклопакеты поставили, совсем неудобно стало.
Завершив свою речь, он печально вздохнул и предпочёл утопить огорчение в ещё одном глотке кофе.

[Face/Off]

Евгения не торопилась начинать поиски нужного ей номера телефона в справочке, а скорее наоборот желала отдалить этот момент настолько, насколько вообще будет возможно. Поэтому в странных словах молодого человека искала намек на возможное продолжение беседы, быть может, пустой и ни одному из них ненужной на самом-то деле, но необходимой, чтобы только не начинать листать страницы, не вглядываться в названия и цифры, не нажимать на кнопки телефона, не объяснять оператору, что ей надо.
Как утопающий готов хвататься за соломинку, зная, что не сие не будет спасением, так и Евгения отгоняла здравые мысли о том, что покинуть забавного незнакомца было бы гораздо вежливее, чем сидеть тут и тратить на себя его время.
- Деревья? Зачем нам деревья, если я собираюсь вызвать машину? – все так же не выпуская из рук телефонный справочник, спросила девушка. – И чем не угодили современные окна? Портят исторический вид?

[Irreal Faces]

- Нам? - брови почти соединились на переносице, только узкая морщинка отделяла их друг от друга. Забавный незнакомец напряжённо думал, складывая и вычитая в уме всё ранее сказанное с только что заданными вопросами, дабы в сумме или разности отыскать разумный ответ. В итоге он пожал одним плечом и проговорил: - Не знаю, как тебе, а мне деревья нравятся больше, чем такси.
Залпом допив кофе, которого оставалось едва ли намного меньше половины большой чашки, молодой человек громко сглотнул, а потом звучно ухнул - напиток всё же был горячий, чуть ли не слёзы на глазах выступили. Однако это не помешало ему наполнить чашку вновь. Аромат корицы, давно распространившийся в гостиной и прихожей, продолжил своё путешествие из кухни в ту комнату, откуда был принесён справочник. Хозяин дома тем временем опустил в свою чашку одну за другой шесть ложек сахара с верхом, задумался на мгновение, добавил ещё одну и, тщательно размешав, сделал глоток, после чего снова начал выглядеть невероятно довольным.
- А стеклопакеты... - лениво продолжил он, блаженно прикрыв подвижные глаза и даже откинув голову на спинку удобного кресла, в точной копии коего напротив устроилась Евгения, которая вполне должна была к этому моменту успеть оценить удобство сиденья, спинки и подлокотников, - ну... они открываются так заковыристо, не то что старые защёлки, им-то чай лет сто было. Ну и вид, конечно, это да. Портя-я-ят!..
И он цокнул языком, подчёркивая степень испорченности исторического вида. Но уже через мгновение молодой человек резко дёрнул головой, посмотрев на гостью, отчего кофе в чашке едва не перелился через край. Хозяин склонил голову набок и вопросительно произнёс:
- А зачем тебе машина, если есть деревья?

[Face/Off]

Удобно устроив справочник на коленях, Евгения наконец-то взяла в руки чашку с кофе, поднесла к губам, но пить не стала, только глубоко вдохнула аромат напитка, на несколько секунд опустив веки. И если девушка перестала смотреть на молодого человека, то нелепый пучеглазый медведь на ее футболке продолжал таращиться на незнакомца.
Вопрос о машине и деревьях поймал Евгению в тот момент, когда она таки решила попробовать кофе, который сам хозяин поглощал с невероятным, даже заразительным удовольствием. Попытка сдержать смех, девушка тут же прижала одну руку ко рту, во второй тряслась чашка, звеня металлической ложкой по фарфоровому бортику. Евгения поспешила вернуть едва ли не драгоценную, ввиду её единственности, гостевую чашку на стол. Темную жидкость она не расплескала, зато чуть не подавилась тем кофе, который успела уже глотнуть. Откашлялась, рассмеялась, посмотрела на молодого человека со смесью удивления и восторга.
- Вот повеселил, - пряча улыбку. – Дерево далеко меня сможет увезти? А мне ухать надо. Пока не решила куда, но в Гданьск я не вернусь, - голос звучал уверенно, но в тоже время с долей какой-то непонятной обреченности. – А ты в замке работаешь? Кем-то вроде смотрителя, да?

[Irreal Faces]

Хозяин несколько секунд смотрел на девушку чуть округлившимися тёмными глазами, периодически моргая, а потом вдруг, без всякого перехода, чуть хрипловато и отрывисто расхохотался - заразительно, от всей души, хлопая левой рукой себя по колену и щурясь, чтобы сдержать выступившие от смеха на глазах слёзы. При этом в правой руке он умудрялся держать чашку с кофе, и ладонь почти не дрожала, пока моложой человек старательно успокаивался.
- Работаю? Я? - выдавил он в конце концов, смаргивая влагу с ресниц и после этого протирая глаза тыльной стороной свободной ладони. - Ну уж нет, посмотрел бы я на того, кто заставит меня работать, ха!
Он поднёс к губам чашку с кофе, но тут его снова настиг смех, и необычный хозяин ещё более необычного дома разок-другой булькнул, прежде чем всё же успокоился и смог отпить горячего чёрного напитка.
- А дерево тебя и впрямь недалеко увезёт, - задумчиво проговорил он, стараясь вернуть лицу серьёзность. - Но посмотри на это с другой стороны: деревьям не нужен бензин по четыре злотых за литр, деревья не требуют менять покрышки и свечи или чистить салон. И главное, не нужно получать права и обучаться вождению на них! Так что, я считаю, у деревьев куда больше преимуществ, чем у машин.

[Face/Off]

Определенно, странный. Так и подмывало еще минуту назад спросить, из какого столетия он выпал в двадцать первый век, но теперь вопрос потерял смысл: молодой человек, кажется, неплохо ориентировался в современном мире, по крайней мере, о необходимости получать права для вождения автомобиле и о стоимости топлива для железного коня был в курсе, да и об окнах пластиковых вон говорил.
- И чем же ты занимаешься? Дом-то и самого себя как-то содержать надо. Я работаю, хотя кое-кто и против, - Евгения поерзала на кресле, устраиваясь еще удобнее. Вот еще бы с ногами забраться и пледом накрыться.

[Irreal Faces]

- Да так, - неопределённо пожал плечами молодой человек и небрежно махнул рукой, к счастью, левой, в которой не было чашки с кофе. - То тут то там, то тем то этим. Деньги-то что? Так, пшик. Тем, кто с ними легко расстаётся, они и достаются легко.
Мелодия фортепиано, до сих пор создававшая лёгкий фон, завершила некую музыкальную тему и смолкла. Со второго этажа из комнаты, расположенной, насколько могла судить Евгения, не точно над гостиной, но рядом, пожалуй, скорее над библиотекой, послышались шаги, потом скрип двери, снова шаги, на сей раз удаляющиеся - кто-то словно направился к лестнице на третий этаж, тот самый, окна которого были скрыты ставнями. Несколько мгновений царила тишина, потом замолкшие было шаги вернулись с третьего этажа назад на второй, оттопали обратный путь до скрипнувшей двери - и ещё через полминуты вновь заиграла музыка.
Хозяин дома, казалось, вовсе не обращал на это никакого внимания, полностью поглощённый своим кофе и вишнёвым вареньем без косточек, которое он с удовольствием уплетал за обе щеки, запивая кофе. Горячего напитка в кофейнике как раз хватило долить понемногу в чашки, после чего он опустел. Хозяин тут же вскочил с кресла, взметнув полы лишённого пуговиц фрака, и, кивнув гостье, отправился на кухню с пустым кофейником в руках.
- Сейчас новую порцию устрою, - донёсся до девушки голос из соседней комнаты. - Ты пока на печенье налегай и конфеты, они вкусные. Может, ещё чего-нбудь хочешь? Одним справочником сыта не будешь. Хотя он, конечно, толстый, сытный, наверное...
Из-за дверной створки показалась вихрастая голова хозяина, бросившего оценивающий взгляд на справочник. Потом он подмигнул Евгении и тут же скрылся на кухне, чтобы через секунду уронить что-то с оглушительным дребезжанием.

[Face/Off]

- Намёк поняла, - вполголоса проговорила Евгения уже пустому месту, где только что можно было видеть взъерошенную голову молодого человека. Девушка раскрыла лежащий на коленях справочник и, низко склонившись к страницам, начала неторопливо переворачивать один лист за другим в поисках нужной ей организации. Взгляд зацепился за знакомое название некоего заведения Гданьска. Евгения резко захлопнула справочник и, согнувшись почти пополам, уткнулась лбом в глянцевую обложку.

[Irreal Faces]

После нескольких минут требезжания, стеклянного стука и сдержанного шипения сквозь зубы хозяин дома вернулся в гостиную, с видом победителя неся наполненный свежим кофе кофейник. Торжественно водрузив свою добычу в центре подноса, молодой человек уселся в своё кресло и потянулся за чашкой. Только сейчас заметив странную позу девушки, он склонил голову сперва налево, потом направо, приглядываясь повнимательнее и изображая на лице величайшую степень озадаченности. Потом вдруг поднял один палец вверх.
- О! Я понял! - и он радостно хлопнул ладонью по колену. - Справочник - это объект твоего поклонения, да? Ты совсем не собиралась его есть, так? Вот я глупый, не догадался сразу!

[Face/Off]

Евгения улыбнулась в обложку, через несколько секунд в беззвучном смехе затряслись плечи.
Какой же он забавный, или так можно притворяться?
Если не из другого века выпал, так с другой планеты свалился!
- Именно! – приподнимая голову и весело глядя на молодого человека, ответила Евгения. – Как ты догадался? Хорошо играет, - указательный палец ткнул куда-то в потолок, - кто бы ни был… - зачем-то добавила она. – Ты тоже так умеешь?

[Irreal Faces]

- Не-е-ет, что ты, я и пианино несовместимы, - мотнул головой хозяин и на несколько секунд отвлёкся, старательно пытаясь выудить из вазочки с вареньем кругляш целой вишни. Даже закусил кончик языка от напряжения. Когда ему это удалось, с видом победителя отправил свою добычу в рот и, блаженно щурясь, прожевал, запив глотком кофе. - Но ты права, ага, играет этот "кто бы ни был" и правда хорошо. Весь вечер балдею.